Пословицы — это краткие народные изречения, устойчивые в речи, обладающие способностью к многозначному употреблению и имеющие назидательный смысл и зачастую ритмически организованную структуру.
Философ-стоик, живший в конце I и начале II века по Рождеству Христову. Родился во Фригии; был рабом вольноотпущенника Эпафродита; обучался в Риме стоической философии у Музония Руфа, к которому питал величайшееуважение; в 94-м году при Домициане был изгнан из Рима согласно декрету,запрещавшему пребывание в Риме философских школ; удалился в Никополис вЭпире и открыл здесь школу. Жизнь Э. во всем согласовалась с егоучением; в своем презрении ко всему внешнему он шел так далеко, что непозаботился сообщить потомству ни своего имени (Эпиктет - этоприлагательное, означающее раба), ни своего учения; подобно Сократу, онничего не писал. Жил в крайней бедности. Глиняная лампа, при свете коейон работал, после смерти была куплена богачом за 3000 драхм. Э. былхромым; может быть это обстоятельство послужило к созданию известногоанекдота о том, что Эфиальт сломал Э. ногу ради забавы. Цельз, приводяслова Э.: "ты мне сломаешь ногу" и "ведь я тебе говорил, что ты еесломаешь", восклицает: "Разве ваш Христос среди своих мучений сказалчто-нибудь столь прекрасное". На это Ориген отвечал: "Наш Бог ничего несказал, а это еще прекраснее". Эпиктетом увлекался император МаркАврелий. Арриан по отношению к Э. занимает такое же место, как Ксенофонт- по отношению к Сократу. Appиан записывал слова Э. и передал ихпотомству в двух сочинениях: "Беседы", в восьми книгах, из коих до насдошли четыре, и "Руководство" Э. Оба произведения принадлежат к числувозвышеннейших и благороднейших моральных произведений. Простота,ясность и благородство произведений Э. производили такое влияние, чточтение сочинений этого язычника, столь, впрочем, близкого по духу кхристианской нравственности, было весьма распространено в монастыряхпервых веков христианской эры. 400 лет по смерти Э. из Афин был изгнан,согласно декрету императора Юстиниана (529 г.), запрещавшему пребываниефилософов в Афинах, Симплиций, последний греческий философ. В числе егосочинений наиболее видное место занимает читаемый и до настоящеговремени "Комментарий на Руководство Э.". Сочинения Арриана и Симплицияпредставляют главнейший материал для суждения о философии Э. Э. -типичнейший представитель стоицизма, хотя некоторые исследователи(Целлер) и указывают на то, что Э., в своем презрении к точному знанию,следовал более за циниками, чем за стоиками, а в нравственном его учениизаметен менее резкий, горделивый и само удовлетворенный тон, чем обычныйдля стоицизма; именно вторая из указанных особенностей - стоическийаскетизм, понимаемый совершенно особенным образом, - сближает Э. схристианскими писателями. Напрасно было бы искать у Э. научныхисследований или доказательств известных положений; он не интересуетсяни логикой, ни физикой, ни даже теоретическим обоснованием этики. Он -проповедник моралист; наука имеет для него ценность лишь постольку,поскольку ею можно воспользоваться для целей нравственной жизни, длятого, чтобы сделать человека свободным и счастливым. На первом плане вфилософии Э. стоит вера в Божество и Провидение; душа человекапредставляется ему частью Божества, находящейся с ним в единении."Каждое движение души Бог чувствует как свое собственное" ("Беседы", 1,14). Место доказательств у Э. занимает внутреннее убеждение. "Хотя бымногие - говорит Э., обращаясь к ученикам, - и были слепы, но все же,может быть, среди вас найдется один, который за всех споет гимнБожеству. И чего же иного ждать от хромого старика, как не хвалы Богу?Если б я был соловьем, то делал бы то, что свойственно соловью; если б ябыл лебедем, то делал бы свойственное лебедю; но я разумное существо,поэтому и должен хвалить Бога; это мое дело, и я не покину своего поста,пока жив, и вас буду призывать к тому же делу" ("Бес.", 1, 16). Вотхарактерное для Э. место, определяющее его отношение к знанию, а также кполитеизму греков и к монотеизму греческой философии. Для Э. было ценносознание Божества и проведение этого сознания в жизни, а нетеоретические о нем размышления. Точно то же следует сказать и об этике:Э. берет нравственность как непосредственно данный факт сознания, общийвсем людям и по своему содержанию вытекающий из веры в Божественноеначало. Общее сознание нуждается в некотором выяснении, мнение следуетотделить от истины, и это возможно путем определения общих понятий иподведения под них частных, т. е. путем того диалектического процесса, ккоторому прибегал Сократ ("Бес.", II, 11, 12 и др.). Главная задачафилософии Э. состоит в освобождении человека и даровании ему этим путемсчастья; следовательно, важнейшее понятие, требующее выяснения, естьсвобода или то, что в нашей власти (to ej hmin и to ouc ejhmin). В нашейвласти находится внутренняя жизнь сознания и главным образом состоянияволи, распоряжающейся представлениями. Все внешнее не в нашей власти, а,следовательно, и представления, поскольку они суть показатели внешнегомира. Главная задача состоит в правильном понимании того, что в нашейвласти, и в правильном отношении ко всему, что не зависит от нас.Независящее от нас не должно покорять свободы нашего духа; мы должны ковсему внешнему относиться равнодушно. "Бойся только того, что в твоейвласти и уничтожь ранее всего все свои желания". "Не требуй, чтобысобытия согласовались с твоими желаниями, но согласуй свои желания ссобытиями - вот средство быть счастливым". Даже величайшее несчастье недолжно нарушать покоя мудреца: все случающееся в связи событийнеобходимо и целесообразно, поэтому из всего можно извлечь некоторуюнравственную пользу. На величайшего преступника мудрец будет смотретькак на несчастного; обращение внутрь себя влечет за собой свободу. -Такова основная тема рассуждений Э., которую он варьирует, но к которойпостоянно возвращается. Нет основания подробно излагать систему Э., таккак он сам подробнее останавливается лишь на вопросах практики. В своихбеседах он весьма часто упоминает с большим уважением о Хризиппе иЗеноне, а также о Диогене и других представителях раннего стоицизма, нони разу не ссылается на младших стоиков, т. е. на Панеция и Посидония.Бонгефер, которому принадлежат два исследования, касающиеся Э. ("Epictetund die Stoa", Штуттг., 1890, и "Die Ethik des Stoikers Epictet", ibid.,1894), сводит этику Э. к трем основным положениям: 1) всякое существо,а, следовательно, и человек, стремится к тому, что ему полезно; 2)истинная сущность человека состоит в духовности, благодаря коей онродственен Божеству; обращаясь к этой своей природе, единственно ценнойи свободной, человек находит счастье; 3) дух человека по природенуждается в совершенствовании и развитии, которые достигаются упорноюработою над самим собой. Эвдаймонизм Э. тесно связан с его идеализмом;отличительной чертою воззрений Э. является его оптимизм: "заботься и овнешнем, но не как о высшем, а ради высшего" ("Бес. ", II, 23). Принесомненной близости Э. к воззрениям христианской морали, есть у него ичерты, не свойственные христианству - напр. его интеллектуализм, чертаобще-греческая, заставляющая его видеть добродетель в правильномпонимании, в истинном знании. Этот же интеллектуализм определяет истранное отношение Э. к детям: он приравнивает их к животным. "Что такоедитя? только незнание и неразумность" ("Бес.", II, 1). Литература об Э. указана у Целлера и Бонгефера. Имеет значение книгаКонстана Марта, "Философы и поэты моралисты во времена римской империи"(перевод с французского, Москва, 1879). Книга Schrank'a, "Der StoikerEpictet und seine Philosophie" (Франкфурт, 1885) внимания не заслуживает.
